Знак вурдалака  - Владимир Андриенко

– Мне ехать в имение Кантемиров?

– Да. Поедешь туда и все узнаешь сам. Мне верные сведения надобны.

– Сие не так просто.

– Я знаю, – ответил Дурново. – Потому и отправляю тебя…

2

Степан Андреевич за свою службу никогда еще не сталкивался с подобным расследованием. События разворачивались слишком быстро, одна картина меняла другую как в театре. И дело не переставало удивлять, преподнося неожиданные сюрпризы. Волков получил послание от самого Ваньки Каина. Вот уже от кого он не мог ждать приглашения, так это от знаменитого разбойника. Иное дело Профирий Дурново который имел своих людей среди воров и был, как говорили, нечист на руку. Если говорить современным языком Порфирий Кузьмич пользовался услугами осведомителей.

Но тогда многие чины сыскного ведомства были не те, что ныне. Чиновники принадлежали к дворянскому сословию, а Степан Волков был столбовым дворянином. Об этом особом виде дворянства хочу отметить особо. Столбовые были не чата новым дворянам, титулы которых были пожалованы за недавние заслуги. Само слово «столбовой» происходит от Столбцов – давних списков о предоставлении привилегий и поместий с отметками об службе этих дворян. Волковы служили еще со времен Ивана Калиты. Потому, хоть и сохранил Степан из наследия предков лишь имя, а слово честь было для него не пустым звуком. Потому как Дурново со всякой сволочью не якшался.

Но сейчас Волков посланного от Каина выслушал. Ободранный мужик с сизым носом истого пьяницы передал ему слова разбойника:

– Будет атаман ждать тебя в назначенный час. Но приходи один, ваше благородие.

– А ты меня ни с кем не спутал?

– Нет, барин. Тебя знают у нас. Ты Волков Степан.

– Стало быть, я должен прийти один?

– Так, барин. Иначе атаман не выйдет к тебе.

– Но что ему нужно?

– Того не знаю, барин. Но говорит он дело важное и тайное.

– И ты не побоялся прийти ко мне, зная, кто я такой?

– Боялся, ваше благородие.

– И все же пошел?

– А ты попробуй не выполни приказ Каина. Тогда не жить бы мне. А так, может и пронесет. Авось кривая и вывезет. Смилуйся, барин!

– Вот прими, – Волков отдал мужику серебряный рубль.

Тот схватил монету и, низко поклонившись, исчез за дверью, про себя творя молитву.

Степан Андреевич знал, что дело сие опасное. Каин на многое был способен. Но не пойти нельзя. Не просто так он призывает Волкова. Стало, есть у него, что сказать. И он отправился в трактир «У Высокого моста»…

Ванька Каин подсел к столику, за которым расположился Волков.

– Рад, что ты не забоялся прийти, Степан Андреевич!

– Каин? – спросил Волков.

– Я, Степан Андреевич. Знал, что придешь.

– Я-то пришел. А вот ты что задумал? Не могу понять тебя.

– Стало, судьба нас свела, Степан Андреевич. Дело есть до тебя.

– У меня с тобой одни дела? – усмехнулся Волков.

– Одни, Степан Андреевич.

– Никогда я не связывался с такими, как ты. Это Порфирий Кузьмич тебе тайно покровительство оказывает. Не перепутал ли ты чего?

– Ты, Степан Андреевич, не греши на Профирия Кузьмича. Не столь глуп господин Дурново. Он через меня многое знал, и многое мог предвидеть. Свои глаза и уши надобно везде иметь.

– А ко мне, что тебя привело?

– Чую продать меня желает покровитель мой. И дорога у меня одна – к тебе.

– А с чего я стану помогать тебе, Каин?

– А с того что и для тебя петля уготована. И помочь тебе некому. Дурново злоумышляет против тебя.

– Порфирий?

– Ты, Степан Андреевич, думаешь, что сие малый человек. Но нет. Начальник ваш Зотов такоже не знает, кто сей Дурново. Он человек из тайной канцелярии.

– Порфирий Кузьмич?

– Он. А ты не знал того?

– Он письмоводитель только. И чин его невелик – коллежский регистратор.

– Он человек Андрея Ушакова. А за малым чином прятаться сподручнее.

Этого Степан не знал. Вот они тайны сыскной канцелярии!

– Завело тебя дело в Кантемировском доме далеко, Степан Андреевич. Знаю, что ты на меня думаешь, но сие не я за делом тем стою.

– Откуда знаешь про что я думаю? – спросил Волков.

– От графа Дугласа.

– Дуглас знает о моем подозрении насчет тебя? – удивился Волков.

– Он хоть и не персона большая, но кое-чего может. Он просил разузнать, что там происходит. И сведения получил. Людишки в вашей коллегии продажные.

– И что? Сказывай, зачем звал.

– Думал я, некто из атаманов мутит. Думал, нарочно хотят мою голову под топор подвести. Но потом понял, что дело сие много выше, и я в нем токмо мошка малая.

– И я должен поверить тебе на слово, Каин?

– Того не прошу, Степан Андреевич. Знаю, что не сильно жалуешь меня. Но сие дело сложное. «Пахнет» нечистой силой. И готов я все тебе рассказать, что знаю. Но и ты мне помогать станешь.

– Говори!

– Но ты слово дай сначала. Слово твое крепко. Про сие все знают, Степан Андреевич.

– Даю слово!

– Скажу тебе по правде, что не один раз мою шею спасали от веревки. Некогда от петли спас меня граф Дуглас. И потому я помогаю ему. И Дурново мою жизнь берег.

– Сие мне и так известно, Иван. Ты дело говори.

– Ваши чины не хуже татей чужое добро дуванят[45]. А государева кабацкая казна сколь половинится? Знаешь про сие, Степан Андреевич?

– Ты к делу переходи.

– Скажу тебе, что знает граф Дуглас, что в дому Кантемира сталось!

– Дуглас?

– Он ведь желает место при дворе занять хорошее. Но не в милости он.

– Про сие известно всем, Иван. При дворе граф Дуглас не в чести. Такие сведения стоят не много.

– Но Дуглас вернуть милости первых персон желает.

– И сие не новость, Иван.

Каин продолжил:

– Однажды Дуглас проговорился, что де дом Кантемира Антиоха ему интересен. Я спросил его, что там ему надобно? Дом князя небогат и он силы при дворе не имеет. Но Дуглас ответил, что надобное ему было не злато и серебро, коих у Антиоха нет, но некая «Вода жизни».

– Вода жизни? – спросил Волков.